Въезд князя в Москву                       

Стрешнево…
Скоро Москва…
Метель…Колея
сбита чёрным следом.
А лошади-то
еле плетутся!
И ямщик
окаянный пьяница!
Ничего, князь!..
Ко Двору поспеем!..

Тракты да дороги,
божий крест над нами!
Стук копыт
и дальний колокол зовёт.
Снег, снег
над головами,
а ямщик залётный
песенку поёт:

«Ой, любимая моя!..
Ты меня встречала,
трактом провожала.
Были б только мы с тобой
сведены судьбой!»

Господи!..
Местью разум смущён!
Княгиню-то мою
закололи стилетом…
Безбожники!..
Мстит Софья – мегера, за политику
государеву в Варшаве.

А Москва-то близко!..
Благовест беспечный.
Уж басманный клоун
бубенцом трясёт.
Мир для скитальцев
вечный,
пироги да раки,
а ямщик поёт:

«Ах, Москва моя,
Москва – поутру добрейшая,
в образах святейшая!
Блудной ночкой в закуточках
дверцы на крючочках…»

Ой, Москва! Пятнадцать
лет мотался на чужбине!
Устал от козней чужих!
Зачерствел!..
И один, как крест,
на Земле…

Тут ямщик замолкнул,
застаканив горькой.
Эскадрон улан летучих
в Кремль поскакал.
И мой ямщик
нестойкий,
разомлев в дороге,
с облучка сползал.

Искры по небу летят
с Земляного Вала.
В костерке сжигала
хлам братва батрацкая,
до костей кабацкая!

Ой, Москва!..
Здесь-то в молодости
покуролесил я
с девками бесстыжими!..

Уж угомонились
бражники, а свыше
шёл рассвет
багряный, знобок и несмел.
Сплошь все
в полуде крыши.
В дымности
холодной мой ямщик запел:

«Ой, любимая моя!..
Что в душе кипело,
в прах перегорело!..
Слышишь, князь?
Москва звенит,
с Богом говорит!»

Господи!..
Дай силы и разума!..
Не ввергни
в пучину греха!
Как пришли в эту
жизнь голыми, сирыми,
так и уходим
сиротами безнадежными.
Спаси, сохрани
раба твоего! Господи!..

30 декабря

Ах, молодость моя

Ах, молодость моя,
нечёсаная в будни,
какой тропинкой ходишь,
на ясный ли огонь?
Да ты уже с другими
пьёшь пиво пополудни,
зажав грош медный цепко,
отрочески в ладонь.

Ах, молодость моя
отпела, отлюбила!
Как дворник полусонный
клешами подмела
все улочки в Москве,
вкривь вкось исколесила,
в ночной туман холодный
вступала и плыла.

Ах, молодость моя,
в тебе не разуверился,
лишь отпустил к другому
надолго, далеко.
Лишь весточку подашь,
и я как с конки сверзился!
Так хочется пожить
играючи, легко!

Ах, молодость моя,
забытая картинка –
когда наступит вечер,
из окон тёплый свет,
в кармане трёшка с мелочью,
подмышкой четвертинка,
а до рассвета танго
и шарканье штиблет.

Ах, молодость моя
прощай, отговорились!
Я стал другим, наверное,
и постарел на треть.
Мы просто развелись,
как с той с кем поженились.
Тебя я отпустил!..
Не возвращайся впредь!

27 июля

На улице Ольховской

На улице Ольховской
кривой, совсем не броской,
наш балаганчик маленький,
которого уж нет!..
На улице Ольховской
она, приняв «Московской»,
мне говорила: «Сладенький!..»
Прошло немало лет.

Наш Разгуляй дышал углём и хлебом.
Плыл благовест елоховский под небом.
И глохли звонари. Летели сизари
туда, где был, и где ещё я не был…
Дождь шёл над Москвой!
Озёра луж на мостовой…

На улице Ольховской
два фраера с Перовской
устроили гастроли здесь.
И девочек потом
чуть было не подпортили,
и вот, за эти фортели
имели неприятности
с Виталиком – «Котом»!..

Наш Разгуляй бессонными ночами
гляделся в лужи фарами – очами.
Мерцали фонари. По краешку Земли
плыл месяц – клоун в облаке, как в раме.
Дождь, как обязал,
влюбился я и завязал!..

На улице Ольховской
смешная папироска,
ядрёной дурью сдобрена,
нам стоила рублец!..
На улице Ольховской
от шушеры московской
прохода вовсе не было.
Но близился конец!

Наш Разгуляй! Точили бабки лясы.
Менты шмонали, дядьки – самовязы!
Сирень белым – бела, и вишня зацвела.
А на Петровке шили нам дела!..
Дождь!.. То-то оно,
в Мытищах тихо лёг на дно!..

На улице Ольховской,
стукач – Эдмунд Рачковский
пил долго пиво пенное,
в ментуру доносил!
В Смоленске он при немцах был.
Там ксиву клёвую добыл,
и гонор с понтом сраным!
Его я замочил!..

Наш Разгуляй, от самой драной будки
до батюшки – попа и проститутки,
грехи мне отпустил. За всех я отомстил!
В бега подался на вторые сутки…
Дождь!.. А в окнах свет.
С тех пор прошло немало лет!..

8 сентября

Снегопад

Снеги кружатся седые.
По проулкам тащит
вьюга фантики цветные,
крутит помелом.
На стекле мороз рисует.
Кот глаза таращит.
Снегопад, снегопад...
Всё белым – бело!

Стаи белые над нами.
Образ несказанный.
Нам мерещится порою,
то, чего не ждёшь.
Когда снеги над домами,
гость пришёл незваный –
снегопад… Снегопад…
Даль не разберёшь!

Но трещат угли в камине.
Кот слюнявит ушко.
А рождественская ёлка
тренькает стеклом.
Всё пройдёт, моя подружка!
Нет беды в помине.
Только этот снегопад
кружит за окном.

Вьюгу эту не унять!
Нет нужды прощаться.
Ах, сударыня, утешься –
постели постель.
Знай, пришла пора кончать,
по миру скитаться.
Снегопад, снегопад!
На душе метель…

7 января