Ордынка

Ты не гляди так на меня!
Взглядом полночным меня не мани!
Здесь бесконечные фары, огни
и пешеходы. Одна толкотня.

Хрупает снег на мостовой.
Всё, как и было. Фонарики в ряд.
Ты не качай головой.
Я хоть и пьян, да ведь свят!..

Ордынка! Думы мои прерывает,
мусор со снегом мотает,
крутит клочки в бесконечных ветрах.
Ордынка! Зимние кляксы на стёклах.
Простыни вдовушек тёплых
вьются, как флаги, в дворах…

Я выхожу на заплёванный двор.
Мне бы к тебе, да ведь это предел.
То хорошо, что дотла угорел!
Ты – это ты! Остальное всё вздор!

С корешем мы замедляем шаги,
воздух морозный с портвейном глотаем.
«Besame Mucho» играем
с другом в четыре руки…

Ордынка! Дамы, тузы да валеты,
девок залётных береты,
дальний вечерний трезвон.
Ордынка! Кружатся белые мушки.
«Ах, не найдётся ли «двушки»
мне позвонить? Душа вон!..»

Ночь прострочит телефон твой глухой.
Но промолчу я. О чём говорить!
Нынче в Москве не престижно любить!
Да… Я отстал, и останусь такой.

Друг успокоит, нацедит глоток,
даже пошутит – лимон, мол, зелёный!
Просто он корень ядрёный,
и отмотал нынче срок!..

Ордынка! Ах, как безбожно мотает!
Душу мою вытрясает
прочь на сугроб, под забор.
Ордынка! Чёрт эту вьюгу не знает,
как она мне подпевает:
«Ты – это ты! Остальное всё вздор!..»

27 ноября