Муза                                               

Я иду в «Столешников»
поздним вечерком.
На столах – столешницах
пляшут босиком.

Метрдотель склонится:
«Водка есть, крюшон...»
Кто – то матерится.
Плачет саксофон.

Ночь маячит, ходит,
машет помелом.
Вот она подходит,
вот уж за столом.

Муза – платье белое,
тенью соткана.
Думки угорелые,
на челе весна…

Я спросил: «Ты вольная?
Так пошли вдвоём!..»
«Мы все подневольные,
на Руси живём!..»

Любовался, маялся,
чары пил и пил.
В грехе людском не каялся,
не хватало сил.

Я взлетел на лесенку,
призрачный там свет.
Напою ей песенку!
А её уж нет…

Пыль и тень, да где ж она?
Пёс выл вдалеке.
Перчатка её скомкана,
в зажатом кулаке.

На «Тверской», облаянный
рухнул в снег. Упал!
Месяц неприкаянный
в спину хохотал!..

31 июля