Ангелы войны. Часть 6

VI. Ночь

Конь хрипел на тракте,
мчался в мыле прочь.
Тёмная, глухая
накатила ночь.
Вдоль обочин пыльных
в травах светлячки.
Тренькали хитином
скрипачи – сверчки.

Звёздные пространства
меркли в небесах.
Скорпион качался
с Девой на Весах 1.
Хвост кометы зимней 2
на земную твердь
сеял пепел синий –
энтропию 3, смерть…

Ночь плодит уродин,
созданных войной.
Тракт лежал, свободен.
Месяц за спиной.
Костерок на тракте.
Жид ел суп густой:
«Конь издохнет, барин!..
Осади!.. Постой!..»

Я спросил: «Откуда
ты такой лихой?..»
«Из Москвы!.. Оттуда!..» -
и махнул рукой.
Мол, иду к французам,
чтобы услужить:
«Я привык достойно,
сыто, пьяно жить!»

«Да ты, жидовин, шкура!
Либо снишься мне?»
Оттянул мерзавца
плетью по спине.
На седой макушке
ночь, трагедий связь:
люди, кони, пушки,
слёзы, кровь и грязь.

Там ломали князи
пальцы в колесах.
И травились птицы
в кислых небесах.
Адский дождь пролился,
сжалась суета.
Словно чёрт умылся –
в лужах кислота 4.

Мир это не ведал 5,
зрел в иную щель.
Сколько тех и этих
ляжет в сарсапарель 6!
Сотня тысяч нимбов
Богом собраны,
двести тысяч крыльев
ангелам войны!

Каждому по паре!..
Прочь химеры, прочь!
Льды купель сковали
и кресты в ту ночь.
На крылах тащила
ночь батальный прах,
городу сулила
панику и страх 7.

Её благородия –
бесы из клюки!
На Москве юродивый
выплюнул клыки 8.
Выпали в юродстве!..
Сыпал пепл, как снег.
В тряпках и в уродстве
бег увечных 9… Бег!..

Но патриоты – ополченцы 10:
фельдшеры, врачи,
русские, татары, немцы,
люди – москвичи
шли в войска и в партизаны.
Жизни смысл нашли!
Залатав, заштопав раны,
шли солдаты. Шли!..

Ночь – пора Антихриста!
Нестерпимый жар.
Сизари шальные
мечутся… Пожар 11!
Вспыхнули звонницы.
Смута в голове.
Лошади, возницы,
давка на Москве 12.

В пепле ржали кони,
били ясли в клочь,
и ломали ноги
на брусчатке… Ночь!..
Испугалась чёрная!
Натворила что?
Девка некрещёная
в молевом манто.

Задрожала щелями,
глядя в Божий свет.
В мир пришли похмелье,
слёзы, стыд, рассвет.
От людей скрывали
грех и крест вины.
Разных мы знавали
ангелов войны!

Был молвы достоин
генеральский чин.
Мол, поджог готовил,
лично – Ростопчин 13!
След его дымился,
в ночку путь лежал.
Канул, испарился,
Ростопчин бежал!..

Плыл набат печали –
колокольный звон.
Били лбы, стенали
бабы у икон.
Уходили люди,
следом шли войска.
На гигантском блюде
в зареве Москва…